По воспоминаниям: Селицкого Виктора Ивановича; Коссова Эдгарда Константиновича; Григорьева Гая Константиновича; Аношина Григория Афанасьевича; Аношиной (Григорьевой) Ии Константиновны; Денисовой (Аношиной) Виктории Григорьевны; Сосниной (Аношиной) Елены Григорьевны.
Приведённые ниже сведения могут содержать неточности и нуждаются в проверке и дополнениях.
Социально-экономическое положение в Российской империи в начале XX века
В начале XX века Российская империя, оставаясь в целом аграрной страной, с преобладанием сельского населения, тем не менее демонстрировала высокие темпы экономического роста. Из отсталой аграрной страны Россия к началу XX в. стала аграрно-индустриальной державой (82 % занято в сельском хозяйстве). Россия занимала 5 место в мире по количественным показателям: протяженность железных дорог; степень концентрации производства; бурные темпы роста промышленности.
В то же время темпы роста сельского хозяйства не поспевали за промышленным ростом. После отмены крепостного права в 1861 году положение крестьян улучшилось не намного. Назревала кризисная ситуация. Среди сельского населения росло недовольство. Требовалась реформа, которая могла бы вдохнуть жизнь в деревню. Ответственность за проведение такой реформы взял на себя Председатель Совета министров Российской империи Столыпин Пётр Аркадьевич.
Главным содержанием аграрной реформы было введение частной крестьянской земельной собственности, стояла цель создать широкую прослойку богатых крестьян. До реформы землей владела община («мир»), распределявшая земельные наделы по «душам», по «едокам», «работникам». Только в западных областях крестьянские земли находились во владении своих хозяев.
Через кредитный банк крестьяне приобрели в 1905-1914 гг. около 9 с половиной миллионов гектар земли. Другой важной частью реформы Столыпина было переселение крестьян на свободные земли.
Иосиф и Эльжбета Селицкие и их дети

В это время в Белоруссии жили Иосиф и Эльжбета Селицкие. Их дом располагался в Минской губернии, в Борисовском уезде, сёла Чёрный Осов и Ухвала.
У них было пятеро детей: Антонина, Стефания, Камелия, Иван и Витольд.
Иосиф и Эльжбета Селицкие были выходцами из Польши и считали себя шляхтичами (в Польше шляхта – привилегированное сословие). Они исповедовали католическую веру. Селицкие арендовали землю у помещика. После смерти помещика его наследник землю продал некому заводчику, и Селицким пришлось освободить земельный участок.
После смерти Иосифа Селицкого Эльжбета, решив воспользоваться преимуществами столыпинской реформы, вместе с детьми переселяется в Ярославскую губернию.
На новом месте Селицкие покупают пустующие земельные участки.
Эльжбета Селицкая стала проживать с семьей своего сына Ивана. Иван был женат на Ольге, у них было пятеро детей – Вера, Анна, Михаил, Виктор и Антон.
В Ярославской губернии Иван Селицкий покупает хутор Полхово, а Казимир Боровик, женатый на Антонине Селицкой – хутор Семенцево, который располагался в одном километре от Полхово.
Роберт Ржевский, женатый на Камелии Селицкой (до революции 1917 года его настоящая фамилия была Ржевуцкий), купил хутор Косяково, тоже недалеко от Полхово.
Стефания и Иосиф Вевель приобрели хутор Зайка, недалеко от Боровиков, рядом с селом Пречистое.
Последние дни Эльжбета Селицкая прожила на хуторе Полхово, с семьёй своего сына Ивана Селицкого. Она была похоронена на кладбище в селе Николо-Рематово, которое располагалось примерно в двух километрах от хутора Полхово. Там же был похоронен и её сын Иван в 1927 году.
В смутные годы коллективизации, опасаясь раскулачивания, Боровики и Вевели бросили хозяйства и уехали кто куда. Вевели в Иваново, Боровики – к своим дочерям в Среднюю Азию, в Казахстан.
Следует обратить внимание на несколько случаев браков двоюродных братьев с сёстрами (кузинами): это Павел Ржевский с Розалией Вевель, Станислав Вевель с Ефросиньей Ржевской и Витольд Ржевский с Верой Селицкой.
Семья Боровиков

У Казимира Феофиловича Боровика была сестра Адольфа Боровик.
Вблизи хутора Семенцево, где проживали Боровики, располагалась деревня Праунино (Пречистенский район Ярославской губернии).
У Казимира и Антонины родились три дочери: Станислава в 1902 году, Эвелина в 1904 и Евгения в 1906. Дети учиться ездили в посёлок “Данилов”.
Казимир Боровик построил три дома. Один дом он подарил бедному крестьянину Ходасевичу, который помогал Казимиру пахать и сеять два поля. Одно поле засеивали пшеницей, другое сеяли под овёс. У Ходасевича была красивая дочь Зина, которая красиво пела и играла на гитаре.
Одним из трёх домов был красивый особняк с балконом, рядом протекал ручей. Через ручей Казимир сделал переход. По другую сторону ручья был выкопан погреб-землянка, игравший роль холодильника для продуктов.
У Казимира был вороной приземистый жеребец – иноходец, приобретённый, возможно, у цыган, так как этот конь поначалу брыкался, кусался, не давался запрягать. Казимир подловил момент и замотал хвост коня за ёлку. Конь сопротивлялся, не слушался, но Казимир не отпускал его. Затем он подошёл к коню с хлебом и покормил жеребца. Тогда конь стал смирен и дал надеть на себя уздечку. Верхом садиться не давал, и был постепенно приучен становиться в оглобли. Он мог возить очень тяжёлые грузы. Пасся иноходец в лесу, недалеко от дома. Цыгане хотели украсть этого коня, но не могли. Позже этого коня пришлось отдать в колхоз.
Казимир Феофилович был замечательным мастером на все руки. Делал бочки под соленья, гнул дуги для лошадей, полозья для саней, колёса под обруч для телег.
В деревне Праунино в то время организовали колхоз. Руководство колхоза решило завлечь Казимира Феофиловича к себе. Уговаривали его в вступить в колхоз, но он категорически отказывался. Тогда стали делать ему заказы – дуги гнуть, сани мастерить и т.п. Колхоз платил ему зерном, картофелем и мясом.
К Казимиру Феофиловичу приезжали дочери с мужьями и детьми. Дружными компаниями родственники ходили в лес, собирали ягоды, грибы. Дома варили варенье.

(Лето 1928 г. Ярославская область, село Пречистое, хутор Семенцево.)
Отношения с руководством колхоза были непростыми. К нему придирались, что он не хочет поддерживать общину крестьян, вешали ярлыки – «антиобщественный элемент», «кулак-середняк».
В 1938 году он собрался перевозить в деревню третий дом, а второй большой дом, с балконом, отдал государству под завод, где делали напитки.
В 1941 году, с началом Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., семья уехала из деревни в Магнитогорск.
Через год часть семьи из Магнитогорска перебралась в Алма-Ату, к Эвелине, средней дочери Казимира Феофиловича.
В деревне остались только Казимир Феофилович и Антонина Иосифовна. Вскоре у них произошёл конфликт с кем-то из местных жителей, их дом подожгли. После этого они перебрались в Магнитогорск, к дочери Станиславе.
Станислава в народном театральном кружке познакомилась с Константином, с которым она обвенчалась церковным браком в 1921 году. В 1922 году у них родилась дочь Ия. В 1926 году – сын Гай.
Семья Григорьева Константина Алексеевича

Константин Алексеевич Григорьев родился в 18 марта 1892 года в бедной крестьянской семье, в деревне Праунино Пречистенского района Ярославской области. Три года он ходил в церковно-приходскую школу, но был выгнан из неё попом за не очень примерное поведение.
Многие крестьяне-бедняки уходили на заработки в города. Преимущественно в Москву и Петербург, где работали дворниками, поварами, занимались извозом. Поскольку Праунино больше тяготело к Питеру, Константина Алексеевича в девятилетнем возрасте отвезли в столицу к знакомым поварам, у которых он стал обучаться этой специальности. За время обучения, наработки мастерства Константин Алексеевич в совершенстве овладел французской, немецкой, восточной кухней. Работал в известных ресторанах, некоторое время работал у графа Юсупова. Где бы он ни работал, повсюду у него были ученики.
В 1905 году он был свидетелем кровавых событий 9 января, когда мирная демонстрация была разогнана царскими войсками.
Константин Алексеевич много и интересно рассказывал о своей жизни. Но больше всего о своей поварской специальности. Рассказывал, что, работая у князей Юсуповых, повар должен был носить костюм и белые перчатки. О Распутине никогда не упоминал.
Рассказывал о борьбе и азартных играх. Он был физически сильным человеком. Однажды, ещё до революции 1917-го года, Константин Алексеевич поехал в Выборг, в цирк, на выступление Ивана Поддубного. Во время программы Поддубный приглашал зрителей побороться с ним. Вызвался Константин Алексеевич, поборолся с силачём. Иван Поддубный сделал комплимент Константину Алексеевичу, оценил его силу и сноровку.
Рассказывал о работе в театре, в селе Пречистое.
В 1914 году, когда началась Первая Мировая война, Константин Алексеевич был призван в армию. Он служил в кавалерийских войсках. После революции 1917 года был первым милиционером в своем районе, участвовал в подавлении мятежа, руководителем которого был Савинков. Потом Константин Алексеевич обосновался в Ярославле, где на автомобильном заводе стал одновременно и поваром, и заведующим рабочей столовой. По вечерам столовая превращалась в клуб. Демонстрировали кино, проводили собрания.
Когда в Ярославле отмечали большой юбилей города, была издана книга по истории всех его предприятий. В этой книге повару автозавода Григорьеву Константину Алексеевичу посвятили два абзаца.
В конце 1920-х годов, с началом большой индустриальной стройки в СССР, Константин Алексеевич попросился на строительство Магнитогорского металлургического комбината. Сначала он поехал один.
Работал поваром в рабочей столовой № 5. жил в бараке на 3-м участке. Потом его перевели в городскую столовую № 9 на 13-участке. Константину Алексеевичу выделили комнату в квартире дома на 13-м участке. В это время в Магнитку к Константину Алексеевичу приехала его жена Станислава Казимировна с детьми Гаем и Ией. Гай стал ходить в детский садик, Ия – в школу. Это было в 1930-1931 годах.
Станислава Казимировна в Магнитогорске работала в библиотеке “Изба-читальня”, на левом берегу города. Потом она поступила в Горный институт (Магнитогорский Государственный Технический университет им. Г. И. Носова), получила специальность. В последующие годы работала инженером центральной заводской лаборатории г. Магнитогорска.
Константина Алексеевича вскоре перевели в управление «Нарпит», затем – в «Общепит». Он уже стал шефом-наставником. На 5-м участке была построена фабрика-кухня, где Константин Алексеевич организовал школу поваров. Теорию преподавали в помещении управления «Нарпит» оп вечерам, когда служащие не работали. Практика шла днём одновременно на фабрике-кухне и по рабочим столовым завода и города. Константин Алексеевич контролировал и помогал практически всем предприятиям общественного питания, составлял меню блюд в больницах, яслях и пионерских лагерях.
Константин Алексеевич много внимания уделял курсам поваров. Александр Васильевич Суворов говорил, что путь к солдату лежит через его желудок. Этими словами великого полководца Константин Алексеевич всегда обращался к своим слушателям. Напоминал, что от того, что и как человек съел, зависит его здоровье. Повару необходимо иметь чистые руки и твёрдые знания. На курсы люди шли подчас неграмотные, но с большим желанием «готовить, как дядя Костя» (в городе Константина Алексеевича иначе и не знали, как «дядя Костя»). На курсах организовывали и преподавание русского языка и математики.
Во время строительства Магнитогорского металлургического комбината Магнитку часто посещали высокие гости из Москвы (например, Г. К. Орджоникидзе). Останавливались они обычно в Берёзках, там же обедали, в столовой № 4, куда в связи с приездом высоких чиновников приглашали Константина Алексеевича. В таких случаях он работал один, ему одному доверяли питание гостей. Возвращался усталый и довольный, с благодарностями за изысканно приготовленные блюда.
У Константина Алексеевича был заветный свёрток, где были ножи разных форм и размеров. Он всегда работал своими приборами.
По воспоминаниям дочери Константина Алексеевича – Ии Константиновны, среди учеников отца был Павел Безлатный, который хотел стать поваром. Впоследствии он был призван в армию на Дальний Восток, окончил школу лётчиков. Бывая в Магнитке, он всегда посещал дом Константина Алексеевича Григорьева. Много лет спустя Ии Константиновне случайно попала на лекцию, которою вёл Павел Безлатный. После лекции она подошла к нему и на вопрос, помнит ли он Константина Алексеевича Григорьева, он обрадовано ответил, что «как же, очень хорошо помню. Передавайте ему привет». Константин Алексеевич к тому времени был уже престарелым, больным, жил в Ярославле. Он умер 20 апреля 1980 г.
О магнитогорском периоде деятельности Константина Алексеевича напоминают сохранившиеся фотографии с группами поваров.
В 1939 году Константина Алексеевича «позвали» на Ленские прииски. В те времена, при командно-административном устройстве общества, от такого принудительного предложения было трудно отказаться.
Он поехал в Бодайбо, где проработал 19 лет, после чего вышел на пенсию в 1958 г. Работал в Лензолотопродснаб г. Бодайбо в должности инженер-кулинар-практик. Константин Алексеевич имел общий трудовой стаж 67 лет, в то время как ему было 65 лет (в Сибири год работы считали за два).
За годы работы в системе общепита Константин Алексеевич получил много грамот и благодарностей, ценных подарков.
Имея всего 3 класса образования в церковно-приходской школе, Константин Алексеевич обладал красивым, чётким почерком и писал без ошибок. Он был прекрасным мастером своего дела, в Бодайбо его квалифицировали как «инженер-кулинар-практик», «шеф-наставник».
По воспоминаниям родных, Константин Алексеевич никогда не был «несуном». И нечистых на руку людей он не допускал до кухни. Домой приходил голодный, с порога спрашивал: «Что бы покушать?» Он любил отварной картофель, особенно в «мундире», селёдку, отварную треску. Дома он никогда не готовил и не особо баловал семью деликатесами. Дети Константина Алексеевича бегали к нему в столовую. Он давал им деньги, и они оплачивали свой выбор из меню на кассе. Константин Алексеевич любил, когда в зале много народу. Он присматривался, что без остатка съедают, а в чём «ковыряются». Интересовался, что понравилось, выслушивал замечания, предложения. Учил поваров готовить так, чтобы людям нравилось обедать в столовой и они шли бы в неё с удовольствием, а уходили – с хорошим настроением. Оттого и знали Константина Алексеевича в городе почти все, был для всех просто дядя Костя.
На одной из фотографий Константин Алексеевич рядом с С. В. Зникиным принимает государственный экзамен прямо на рабочем месте в одной из столовых на 5-м участке. Общественные и партийные организации города уделяли большое внимание школе поваров, обучавшихся разным категориям от 3-х месяцев до 1 года.
Степан Васильевич Зникин был в то время председателем Орджоникидзевского райсовета и членом госкомиссии на экзаменах в школе поваров. Госэкзамен давал право на самостоятельную работу уже специалисту общественного питания.
По воспоминаниям дочери Константина Алексеевича – Ии Константиновны, среди учеников отца был Павел Безлатный, который хотел стать поваром. Впоследствии он был призван в армию на Дальний Восток, окончил школу лётчиков. Бывая в Магнитке, он всегда посещал дом Константина Алексеевича Григорьева. Много лет спустя Ии Константиновне случайно попала на лекцию, которою вёл Павел Безлатный. После лекции она подошла к нему и на вопрос, помнит ли он Константина Алексеевича Григорьева, он обрадовано ответил, что «как же, очень хорошо помню. Передавайте ему привет». Константин Алексеевич к тому времени был уже престарелым, больным, жил в Ярославле. Он умер 20 апреля 1980 г.
У Константина Алексеевича не было орденов, но там, где ему приходилось работать, живёт память о нём. Его профессия создаёт здоровье, дарит людям отличное настроение. Работу свою он любил. И дети Константина Алексеевича очень гордились своим отцом.
Семья Аношиных

Аношин Григорий Афанасьевич родился 12 февраля 1920 г. в городе Спасске (ныне город Куйбышев) Казанской губернии (Татарская АССР в 1920-1990 годах). Родители Григория Афанасьевича занимались крестьянством. Отец – Аношин Афанасий Яковлевич, мать – Аношина Агафья Фёдоровна (умерла в 1927 году). Кроме Григория у Афанасия Яковлевича и Агафьи Фёдоровны было ещё четверо сыновей и одна дочь – Степан, Фёдор, Пётр, Василий. В 1931 году семья Аношиных вступила в колхоз «Новая жизнь». В том же году Афанасий Яковлевич умирает.
Оставшись без родителя, в 1931 году братья приехали в Магнитогорск, где в это время шло грандиозное строительство металлургического комбината.
Степан Афанасьевич трудился рабочим, позднее обосновался в Москве, проживал на Октябрьской улице, 38, кв. 135. Его жена Людмила Ченоканова, участница перехода Таманской дивизии через Кавказ, служила медсестрой.
Пётр Афанасьевич работал инженером на заводе в Нижнем Тагиле.
Фёдор Афанасьевич – преподаватель в ремесленном училище в городе Горький (ныне – Нижний Новгород).
Василий Афанасьевич работал техником в центральном карьере Чесменского района Челябинской области.
По окончании магнитогорской средней школы № 5 Григорий Афанасьевич в 1939 году поступил в Тихоокеанское Высшее Военно-Морское училище г. Владивостока, откуда в марте 1941 по болезни был отчислен в запас.
После этого поступил на второй курс МГМИ (Магнитогорский Горно-металлургический институт).
В ноябре 1941 г. был призван в ряды Советской Армии и зачислен рядовым школы политбойцов при пехотном училище города Уфы. В феврале 1942 г. в составе школы политбойцов был направлен на Крымский фронт в 51-ю Армию.
9 мая 1942 г. из-за хронической малярии был эвакуирован в госпиталь на станцию Маслов Кут (Ставропольский край, Буденовский район), откуда был направлен в 535-й зап. артиллерийский полк, влившийся в состав Северо-Кавказского фронта. Позднее Григорий Афанасьевич был зачислен связистом батареи управления командующего артиллерии 295 СД 37-й Армии. В феврале 1943 г. был командирован на учёбу в Рязанское артиллерийское училище, которое окончил в марте 1945 г. С апреля 1945-го по май 1946-го служил командиром взвода топографической разведки.
В апреле 1947 года Григорий Афанасьевич был переведён на должность командира взвода разведки батареи управления 65 тминбр (?). С января 1950-го – командир взвода управления 42 тминбр 2 АД РВК.
В боевых действиях Великой Отечественной войны участвовал с марта 1942 года на Крымском фронте, затем – до февраля 1943 года – на Северо-Кавказском фронте, в звании рядового, связист батареи управления КАД 295 СД. С апреля по май 1945-го – командир взвода на 1-м Белорусском фронте. Через бои прошёл без ранений и контузий, в плену и окружении не был.
В 1945-1950 служил в составе ограниченного контингента Советских войск в Германии. В Германию в 1947 году к Григорию Афанасьевичу приехала Ия Константиновна Григорьева, с которой они были знакомы еще с учебы в школе № 5 города Магнитогорск. Здесь они зарегистрировали свой брак в отделе СВАГ (Советская военная администрация Германии), временно проживали в частном доме в городе Ратэнов у немцев ( фрау Марта и герр Фриц). Здесь, 15 марта 1948 года, у них родилась дочь Виктория.
Григорий Афанасьевич был награждён орденом «Красная Звезда» и медалями «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «30 лет Советской Армии и Флота», «За боевые заслуги».
В 1950 году Григорий Афанасьевич вместе с семьёй переехал в город Пушкин Ленинградской области. В Ленинградском округе принимал участие в разминировании территории – с августа по ноябрь 1950 г.
В Пушкине семья Аношиных прожила 4 года. В 1954 году Григория Афанасьевича отправили учиться в город Калинин (ныне Тверь). Вместе с ним в Калинин поехала семья, где они провели 3 года. После этого, в 1957 году, Григорий Афанасьевич стал служить в Ижевске, Удмуртия, где с семьей проживал в двухкомнатной квартире в благоустроенном деревянном доме.
В 1956 году Григорий Афанасьевич закончил Военную академию тыла и снабжения (факультет тыла). С 1956-го работал заместителем командира 313 ОЗАД МК по снабжению в Магнитогорске.
14 ноября 1951 года родилась – дочь Регина, 29 мая 1963 года – дочь Елена.
Член КПСС с 1956 г. Занимался преподавательской деятельностью на кафедре гражданской обороны МГМИ. Умер 22 мая 1987 года.
В 1957-м году Григорий Афанасьевич написал письмо жене Ие Константиновне.
Воспоминания Аношина Григория Афанасьевича о войне. 1942-й год
Все мальчишки любят играть в войну. Слово «война» означает для них пистолеты, автоматы, самолёты, танки, спички, крики «ура!»
И только лишь повзрослев, понимают, что война – это совсем другое. Война – это потеря близкого тебе человека, боль, невыносимая боль, тысячи сирот, слёзы матерей, горе похоронок…
Большие исторические даты возвращают нас к временам и заставляют снова вспомнить ратный путь, участие в боях.
Многие преподаватели, сотрудники, студенты МГМИ уходили добровольно на передовые позиции войны для защиты Родины. Об этом писала институтская газета «За кадры» в статье «Сражающийся тыл» от 12 февраля 1985 г. Совместно с ними был и я призван 15 ноября 1941 г. по комсомольско-коммунистическому призыву. Наша группа три месяца училась в г. Уфе при пехотном училище, хотя наша казарма была во дворе здания республиканского военкомата.
В феврале 1942 г. нашу группу политбойцов оправили по железной дороге в Новороссийск. Об этом мы узнали уже по прибытии в порт. Посадили нас в корабль и через Черное море и Керченский пролив доставили в Керчь, которая была освобождена в декабре 1941 г.
Из Керчи около 100 км мы шли пешком. Фронт проходил по линии Феодосия – Арабатская Стрелка. В район Арабатской Стрелки нас распределили по ротам и взводам. Я был зачислен во 2-ю роту 824 стрелкового полка 398 стрелковой дивизии 51-й Армии политбойцом. Так я начал войну политбойцом в пехоте по обороне Крыма.
Керченский полуостров – это степь, кругом ни кустика, ни дерева. Трава ещё не росла. Топливо для костра нет. А на передовой – земля, да окопы, свист пуль, осколков мин, да сверху бомбы…
Март в Крыму – это начало весны. Солнце светит, днём греет. Ночью – темь и холод, только видно полёт трассирующих пуль, ракет и ракет-осветителей на парашютах. Речек и ручьев нет, колодцы для питья встречались очень редко. Кругом сухая степь да горы далеко впереди. Ночи холодные. Спали на шинели и укрывались шинелью. Плащ-палаток, плащ-накидок, телогреек и тёплого белья нам не дали.
Утром проснёшься, а шинель примёрзла к земле. Оторвёшь шинель, оденешься, начинаешь прыгать, бегать в полунаклоне по окопу, чтобы согреться, да солнышко ждёшь для обогрева. А чтобы не мёрзнуть, ночью копали землю, оборудовали траншеи и хода сообщения в полный профиль, отрывали землянки на 10-12 человек для обогрева. Эти землянки накрывали плащ-палаткой и ей же вход закрывали. Такие палатки были у других фронтовиков. В одну из таких землянок пригласили ночевать меня с товарищем. Но мы не пошли, спали в окопе. А утром было прямое попадание мины в эту землянку. Все, кто там был, погибли. Так в первые сутки я видел гибель моих товарищей по оружию от немецкой мины при обстреле наших позиций. Это было моё первое боевое крещение.
Н фронт мы прибыли без оружия. Ночами мы ходили на первую линию боёв, на нейтральную зону, где собирали винтовки, карабины, пулемёты и другое оружие. Я себе подобрал кавалерийский карабин. Карабин был весом легче винтовки и хорошо стрелял. Остальное оружие сдавали для проверки и ремонта.
Весной в Крыму распутица. Дороги разбиты, по ним нельзя проехать. Подвоза продуктов и боеприпасов не было. Под командой старшины роты я и несколько солдат ходили в тыл за 8-10 км за продуктами. Местность далеко просматривалась. Немцы, завидев группу из 8-10 человек, обстреливали из миномётов. Взрывы мин, свист осколков… На земле нет сухого места, всюду грязь, слякоть. Укрыться негде. Так и приходилось идти с продуктами под вой осколков и взрывы мин. Так ходили несколько раз, пока не подсохли дороги.
В это же время было плохо с питьевой водой. Колодец, из которого брали воду, был постоянно под обстрелом немцев, пристрелян. Ночью, в случае шума или звяканья котелков, немцы стреляли по колодцу из пулемётов. Иногда приходилось брать воду из выработок (шахт), где добывали строительный камень, или из воронок. Воду процеживали через полотенце или другую ткань. В воронках иногда лежали убитые лошади, вода была окрашена кровью. Хотелось пить, но терпели, мучаясь от жажды.
И только лишь на завтрак или ужин спасал нас от жажды напиться. Чай расходовали экономно. Да и воду из фляжек тоже экономили, зря никуда не выливали.
Политбоец – это помощник политрука и командира. Проводили беседы с солдатами взвода. Со мной в Крыму воевали азербайджанцы, грузины, армяне и представители других наций Кавказа. Беседы я проводил о своевременной отрывке окопов, из значении при обороне в случае наступления немцев, о бдительности часовых боевого охранения и постов, о сохранности оружия и др.
Немцы начали наступление на Керченском полуострове 8 мая 1942 г., 16-19 мая 1942 Керчь была сдана. Наши войска с боями наступали к Керченскому проливу, ширина которого 3-5 км с сильным течением из Азовского в Чёрное море.
Фотоархив





