5 января 1688 года Пуэбла-де-лос-Анхелес (сейчас этот город носит название Пуэбла-дэ-Сарагоса), город в восточной части центральной Мексики, был погружен в море скорби. Катарина де Сан-Хуан, женщина “очень хорошей крови”, которую любили и почитали жители Пуэблы, умерла в возрасте восьмидесяти двух лет.
На её похоронах в иезуитской церкви присутствовали самые влиятельные люди “Новой Испании”. Когда иезуитский священник Франсиско де Агилера произносил надгробную речь, тысячи людей со слезами на глазах прощались с женщиной, которую они характеризовали “ni China ni Poblana“.
Смерть превратила Катарину в почитаемую святую. Несмотря на предписания папы Урбана VIII против несанкционированного почитания, преданные Катарины начали боготворить ее как божественного посланника. Они распространяли гравюры на дереве, изображающие ее как благочестивую, святую женщину, одетую в черные одежды.
Поскольку литографии стали одними из самых почитаемых изображений в Новой Испании, ее покровители превратили две из её резиденций в святыни. С таким обожествлением Катарина стала новой святой Мексики.
В течение года после её смерти два иезуитских священника – Алонсо Рамос и Хосе дель Кастильо Грахеда – реконструировали жизнь Катарины и издали книги, в которых описывалась её аскетическая жизнь, духовные видения и чудесные деяния. Эти книги и изображения приобрели такую популярность, что церковь в связи с угрозой беспрецедентного возвышения “орехово-коричневой индианки” маргинального социального статуса – издала приказ, запрещающий распространение портретов Катарины. В последующие годы власти Новой Испании запретили владеть книгами Алонсо Рамоса или читать их на территории вице-королевства и издали директиву о закрытии оратории, посвященной Катарине де Сан-Хуан.
Препятствуя народному почитанию Катарины, церковь отрезала пути к возможности её канонизации. В последующие десятилетия и столетия Священная конгрегация обрядов, ответственная за распространение декретов канонических коронаций, не открывала слушаний по вопросу святости Катарины.
Панегирик, произнесенный на ее похоронах, и “биографические отчеты” – часто называемые агиографиями – написанные иезуитскими священниками, являются основными источниками сведений о жизни Катарины де Сан-Хуан.
Почему “святую мексиканку” называли “орехово-коричневой индианкой“и ”Китайской Побланой”? Какая у нее связь с Индией или Китаем, находящимся за тысячи миль от Мексики? Почему ее считали “очень хорошей крови“, но”маргинального социального статуса”?
Роковые повороты судьбы Катарины де Сан-Хуан
Катарина де Сан-Хуан родилась около 1606 года в королевской семье Моголов. Родители назвали ее Миррой. Отец был могольским правителем территории, граничащей с “Аравией Феликс”(южной части Аравийского полуострова); мать, Борта (Берута), была арабской принцессой. По словам биографа Катарины Алонсо Рамоса, Борта являлась племянницей императора Великих Моголов Акбара.
В детстве Мирра жила в приморском городе, недалеко от торгового центра португальцев Индии, возможно, в Сурате. Ее родители были мусульманами-суннитами. Формально не обращаясь в христианство, они проявляли интерес к вере. Например, ее отец запрещал идолопоклонство в своем доме, практиковал моногамию и совершал покаяние, когда один из его грехов становился достоянием общественности. Борта показывала преданность Деве Марии и видела ее в видениях. В одном из таких видений три ангела предупредили её, что дочь Мирра будет разлучена с ними навсегда.
Однажды, когда Мирра и её брат играли с другими детьми на берегу моря, португальские пираты похитили и заковали ее в кандалы на корабле. С этого момента её жизнь изменилась навсегда.
Будучи пленницей на борту пиратского корабля, жизнь Мирры превратилась в сущий ад. Похитители сорвали с нее королевские одежды и превратили в рабыню. Судьба сыграла с ней злую шутку: “её богатство превратилось в наготу, её благородство – в рабство, её уважение – в презрение, а её свобода – в цепи”.
Вскоре пираты на борту корабля начали обнажать мечи друг против друга из-за того, кому принадлежит пленница. В яростной стычке, возникшей между пиратами, Мирра была тяжело ранена. Капитан, который хотел, чтобы она находилась в его трюме, использовал ранение Мирры как предлог, чтобы взять её под свой контроль.
Когда корабль прибыл в порт Кочи на Аравийском море, Мирре удалось бежать и укрыться в иезуитском монастыре. Там она приняла католичество и новое имя – Катарина де Сан-Хуан.
Однако несколько лет спустя, при странном повороте событий, португальские пираты снова захватили её в плен. К тому времени, с расширением торговых путей во второй половине 16 века, португальцы стали одними из основных поставщиков рабов и рабынь в Манилу, главным образом с Малабарского побережья, Пегу (Бирма), Малакки и Явы.
В одном таком “торговом плавании “на Дальний Восток, пираты доставили “большой невольничий груз” в Манилу. Катарина – тогда она была ещё подростком – была одной из многих рабынь, находившихся в грузовом отсеке.
В то время вице-король Мексики послал сообщение в Манилу, что он ищёт молодую женщину для работы в качестве “личной служанки” в своем дворце в Мексике. Морской капитан в Маниле, желая завоевать расположение вице-короля, решил, что Катарина подойдет на роль служанки. Убедившись, что Мирра с её манерами, красивыми чёрными волосами и ореховым цветом кожи принесёт ему хорошие деньги, он купил её, чтобы доставить до Мексики.
Путешествие заняло полгода. Корабль плыл через Тихий океан в Северную Калифорнию, уворачиваясь от пиратов и океанских штормов. Оттуда он добрался до порта Акапулько. Это было около 1620-го года.
По прибытии капитан продал Мирру в качестве рабыни представителю вице-короля. Её новые владельцы, Мигель де Соса и его жена Маргарита Чавес, были бездетной парой, ищущей девочку, которую они могли бы назвать своей дочерью.
Катарина служила Мигелю и Маргарите до самой смерти Мигеля в 1624-м году. Когда Маргарита ушла в монастырь и стала монахиней, священник Педро Суарес взял Катарину в качестве своей служанки. С этим переездом в жизни Катарины началась новая глава.
Обет целомудрия и замужество
У Педро Суареса был еще один раб – Доминго, который, заворожённый красотой Катарины, стал добиваться её расположения. Несколько лет спустя Суарес, намереваясь открыть сиротский приют, стал искать супружескую пару для управления им.
Поскольку он не мог найти никого, кому мог бы доверять, Суарес предложил выдать Катарину за Доминго. Хотя Доминго был взволнован этой перспективой и охотно согласился, Катарина, давшая обет пожизненного целомудрия, отказалась обсуждать этот вопрос.
Отец Суарес убеждал духовников Катарины приказать ей в знак повиновения выйти замуж за Доминго. Под сильным давлением, 1 мая 1626 года, в возрасте двадцати лет, Катарина де Сан-Хуан вышла замуж за Доминго. Однако она отказалась исполнять супружеские обязанности – до конца своей жизни.
Когда Доминго потребовал исполнения супружеских прав, Катарина положила изображение Христа на кровать между ними. Не выдержав давления, Доминго вступил в связь с другой женщиной. От этой женщины у Доминго появились дети.
По мере того как росла репутация Катарины как провидицы, Доминго начал обвинять её в том, что она самозванка, выдумывающая ложные видения и занимающаяся колдовством. Несмотря на их натянутые отношения, Катарина, используя свои влиятельные церковные связи, помогла мужу наладить торговый бизнес. Но вскоре Доминго попал в финансовые затруднения. Не в силах справиться с долгами, он бежал в горы.
После смерти Доминго популярность Катарины как провидицы-монахини начала расти. Став старше, она проводила свои последние годы в домах состоятельных благотворителей, которые в обмен на ее духовные услуги обеспечивали ей материальную поддержку и жилище до самой смерти.
История Катарины, как бы увлекательно она ни читалась, отражает социально-экономические реалии семнадцатого века. Ученые утверждают, что агиографические представления о ее жизни иезуитскими священниками являются преувеличенными, вымышленными рассказами, которые стёрли проблемные аспекты её жизни и создали образ “мексиканской святой”.
Например, желание представить Катарину как “женщину хорошей крови”, королевского происхождения, никогда не имевшей сексуальных контактов, является попыткой сделать малозначащим факт почитания темнокожей женщины. Темнокожая женщина в ту эпоху считалась обществом расово неполноценной и не могла претендовать на высокий социальный статус.
Подтекст этих агиографий также отражает одержимость мексиканского общества в обладании чистыми родословными. Целомудрие женщины также ценилось очень высоко.
Кроме того, эти агиографии свидетельствуют не только о религиозных женщинах XVII века, но и о мужчинах, которые их писали. Утверждают, что её биографы – оба мужчины, ее бывшие исповедники – рассказывают историю Катарины так, чтобы это пошло им на пользу. В их рассказах Катарина представлена как скромная, послушная женщина, пример для остальной части общества, пример, которому стоит подражать. Это также подчеркивает отношения между исповедником и кающимся.
Однако, как это часто бывает, рассказы меняются со временем.
Превращение мексиканской святой в икону гражданского национализма
В начале девятнадцатого века Катарина вновь появилась в народном сознании как China Poblana, “символ гражданской гордости за город Пуэбла”. Тексты, иллюстрации, поэзия, музыка и фильмы представляют её по-разному. Иногда её изображают как “смиренную”, “послушную” девственницу. Однако она также описывается как “кокетливая” и “неразборчивая” женщина, “провоцирующая гибель мужчин”.
Теперь она изображается не как строгая монахиня, а с длинными черными косами, яркими лентами, кружевными юбками:
Новый образ Катарины повлиял на стиль одежды мексиканок: блузки с короткими рукавами и яркая, цветочная юбка, украшенная блестками и бисером. В новом облике China Poblana также видны яркие, сочные цветы и классический орел страны на колючем кактусе, который сжимает змея.
Политические деятели тщательно реконструировали ее образ как женщины, вдохновляющей людей на борьбу за свободу и гражданские права. Они создали национальные музеи, документальные фильмы, статуи, конференции и мероприятия, чтобы представить новый образ “китайской Побланы”.
Сегодня China Poblana, женщина, которой когда-то восхищались и считали исключительным символом католической святости в Мексике, теперь изображается как народный герой, символ гражданского национализма.
Она также является экономическим активом для страны. Место, где она похоронена, продолжает привлекать миллионы туристов в Пуэблу. Дом, в котором она когда-то жила, теперь является роскошным отелем, позволяющем туристам прикоснуться к роскоши.
Люди создают мифы. Нам ничего не стоит превратить обыденное в божественное, смертное в бессмертное. Мифотворчество – процесс, который преувеличивает одни аспекты личности и стирает другие, делает из человека полезный религиозно-политический инструмент.
История Мирры, также известной как Катарина де Сан Хуан, “Могольская принцесса”, почитаемая как мексиканская святая и позже превращённая в народную героиню, является удивительным свидетельством чудесного процесса мифотворчества.
